ПЕТР ДМИТРИЕВИЧ

(29.06. 1385, Москва - 22.02.1427, Дмитров), удельный князь дмитровский. Из династии московских Рюриковичей, сын блгв. вел. кн. Владимирского Димитрия Иоанновича Донского и блгв. вел. кнг. Евдокии Димитриевны (в монашестве Евфросиния). Крещен в Москве прп. Сергием Радонежским во имя ап. Петра, т. к. на день рождения князя пришлось празднование памяти первоверховных апостолов Петра и Павла.

По завещанию отца (1389) П. Д. предназначались: 1/3 Москвы в административно-судебном управлении с пошлинами поочередно (по году) с 2 братьями, часть путей и промыслов в городских («московских») станах, 2 подмосковных села; из территорий собственно Московского великого княжества - Дмитров с 4 дмитровскими и 12 московскими волостями (последние частично граничили с дмитровскими землями, позднее 3 или 4 из их числа вошли в состав Дмитровского у.), а также село близ Юрьева-Польского из состава земель Владимирского великого княжества. Из «купель» вел. кн. Владимирского Иоанна I Даниловича Калиты П. Д. должен был получить Углич, а также вологодские волости Тошну и Сяму (ДДГ. № 12. С. 33-34). В таком составе удел П. Д. в реальности никогда не существовал.

В 90-х гг. XIV в. П. Д. упомянут в летописях один раз при освящении храма в честь Рождества Пресв. Богородицы в Московском Кремле (1 февр. 1394), построенного по инициативе и на средства матери князя (Присёлков. 1950. С. 444; ПСРЛ. Т. 25. С. 221). Скорее всего он еще не был отпущен на удел и проживал в Москве. По предположению В. В. Зайцева, уже к концу этого десятилетия в Москве началась чеканка монет с именем П. Д. Завещанными отцом П. Д. землями распоряжались его старший брат вел. кн. Владимирский Василий I Димитриевич и мать, вел. кнг. Евдокия Димитриевна, которой по духовной мужа из владений П. Д. отошла вол. Тошна. Ок. 1401-1402 гг. Василий I «променял» «Углеч поле» и Тошну удельному кн. серпуховскому Владимиру Андреевичу Храброму и его детям. Позднее Углич стал центром удела кн. Константина Димитриевича (еще ранее он какое-то время владел Тошной), родившегося за 4 дня до смерти отца и потому не упомянутого в духовной вел. кн. Владимирского Димитрия Иоанновича Донского (ДДГ. № 16. С. 43-44; № 17. С. 47-49; № 20. С. 57).

П. Д. был отпущен на удел ок. 1401-1402 гг. (маловероятно, что в 1399), когда вел. кн. Московский Василий I заключил с ним и др. своим братом, кн. Андреем Дмитриевичем, «докончание», определившее их статус как «меньшой братии», круг их политических (прежде всего в сфере междукняжеских отношений) и служебных обязанностей как верных вассалов Московского вел. князя. Еще в московско-тверском договоре 1399 г. имен П. Д. и Андрея Дмитриевича нет, а в московско-рязанском договоре от 25 нояб. 1402 г. они уже фигурируют как «меньшая братия» Василия I (ДДГ. № 15. С. 41-43; № 18. С. 51-52; № 19. С. 52-53). В тексте «докончания» к уделу П. Д. был отнесен только Дмитров, при этом князь получил нек-рые компенсации за потерю территорий, в т. ч. 2 галичские волости из удела звенигородского кн. Георгия (Юрия) Димитриевича, а также верейскую вол. Илемна из удела кн. Андрея Дмитриевича, в итоге закрепившуюся за П. Д.

В февр. 1406 г. Василий I отправил П. Д. «з бояры» (надо думать, великокняжескими) в Новгород «в помощь псковичем» против вел. кн. Литовского Витовта, который ранее захватил псковский пригород Коложе и разорил ряд волостей. В Новгороде П. Д. пробыл 1,5 недели (Присёлков. 1950. С. 460; ПСРЛ. 2000. Т. 3. С. 399). Вскоре события переросли в московско-литовскую войну 1406-1408 гг. Несомненно, что П. Д. с отрядами своего удела участвовал в военных кампаниях московских войск, в т. ч. в стоянии на Угре в сент. 1408 г.

В кон. лета 1408 г. дмитровские волости затронуло моровое поветрие. Во время набега на Московское вел. княжество ордынских войск во главе с беклербеком Едигеем и 4 царевичами вел. князь Василий I Димитриевич с семьей укрылся в Костроме, а П. Д. вместе с серпуховским кн. Владимиром Андреевичем Храбрым и старшим братом Андреем Дмитриевичем возглавлял оборону столицы во время ее 20-дневной осады в дек. Одновременно в нояб.-дек. ордынцы разорили центральные регионы, в т. ч. сожгли Дмитров и разграбили волости удела П. Д. (Присёлков. 1950. С. 467-468; ПСРЛ. Т. 25. С. 237-239).

Зимой 1410/11 г. П. Д. по распоряжению Василия I Димитриевича возглавил поход московских войск против сил вел. кн. Нижегородского Даниила Борисовича, к-рого поддержали отряды Булгарского улуса Орды. 15 янв. 1411 г. у с. Лысково (ныне город в Нижегородской обл.) состоялось сражение, исход к-рого летописи трактуют по-разному. По одной из них, ожесточенный и кровопролитный бой завершился безрезультатно, взаимным отходом сторон, по другой - «сташа на костех» противники Москвы. В любом случае политические цели кампании достигнуты не были.

В отдельных случаях П. Д. выполнял особые поручения вел. князя Московского. Сохранилось документальное свидетельство о его пребывании во Владимире, где он действовал, обладая нек-рыми великокняжескими правами и функциями. Документ (полная грамота) не имеет даты, но на нее косвенно указывает текст Жития прп. Кирилла Белозерского, в к-ром говорится о возвращении посланного П. Д. к Кириллу боярина, о «море» в Дмитрове и в дмитровских волостях и об обходе Дмитрова П. Д. с Владимирским воздвизальным крестом (из Успенского собора; он был спасен при набеге летом 1410), окропленном присланной прп. Кириллом св. водой. Описанные события соотносятся с пандемией зимы 1417/18 г. (см.: АСЗ. Т. 1. № 86. С. 67; Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские. СПб., 1994. С. 114, 116; ПСРЛ. Т. 24. С. 178-179; Т. 25. С. 243).

Посольство П. Д. к прп. Кириллу Белозерскому было вызвано отсутствием у него детей в браке (с 16 янв. 1407) с Еленой Полиевктовной Вельяминовой (в монашестве Евфросиния). Супруга князя, чье светское имя сохранил только синодик дмитровского во имя святых Бориса и Глеба мужского монастыря, была внучкой последнего московского тысяцкого В. В. Вельяминова, а сам П. Д. стал первым из московских Рюриковичей, кто женился на представительнице нетитулованного московского старобоярского рода. Обращение к прп. Кириллу с просьбой о молитвенной помощи оказалось результативным: в семье П. Д. родились сын Иван (ок. 1418-1419, более вероятно, что в 1419) и неизвестная по имени дочь, умершие в детские годы (возможно, во время пандемии 1425-1427).

П. Д. был верным вассалом старшего брата, что подтверждают тексты завещаний Василия I Димитриевича. В первом из них (1406-1407) П. Д. фигурирует в роли душеприказчика завещателя вместе с серпуховским кн. Владимиром Андреевичем Храбрым и можайским кн. Андреем Дмитриевичем (ДДГ. № 20. С. 57). В том же статусе он назван в проекте духовной грамоты (1-я пол. 1423) и в окончательном ее варианте (2-я пол. 1423 - 1-я пол. 1424). В них список душеприказчиков пополнен вел. кн. Литовским Витовтом, угличским кн. Константином Дмитриевичем и 2 старшими сыновьями скончавшегося к тому времени серпуховского кн. Владимира Андреевича Храброго. Эти документы были скреплены 5 печатями, в т. ч. сохранившейся печатью П. Д. (ДДГ. № 22. С. 62 (проект); № 21. С. 59-60, 568-569 (окончательный вариант); см.: Горский. 2017).

Следование в делах распоряжениям Василия I Димитриевича († 27 февр. 1425) и преданность его 10-летнему сыну-наследнику вел. кн. Василию II Васильевичу Тёмному П. Д. доказал весной-летом 1425 г., когда активно участвовал с войсками в походе объединенных московских сил против кн. Георгия (Юрия) Дмитриевича, оспаривавшего права Василия II на великокняжеский стол. П. Д. также принял участие в выработке опекунами Василия II (прежде всего митрополитом Киевским и всея Руси свт. Фотием и вел. кнг. Софией Витовтовной) единой политики в отношении действий кн. Георгия (Юрия) Дмитриевича, к-рая была реализована в рамках посольства свт. Фотия в Галич.

Размер территории собственно Дмитровского удела П. Д. не изменялся на протяжении более 70 лет вне зависимости от того, владели ли им удельные князья из московских Рюриковичей (серпуховской кн. Василий Ярославич; кн. Юрий Васильевич; см.: Назаров. 1975) или же вел. князья Московские. В XV в. Дмитров был стратегически важным центром речных и сухопутных коммуникаций (был перевалочным пунктом грузов), обеспечивавшим Москве речной доступ к Верхнему и отчасти Ср. Поволжью (до Ярославля и Костромы), а также по Шексне к Белозерью, вологодским волостям и Подвинью. С этим, видимо, связан масштаб денежных эмиссий П. Д., имевшего, по мнению В. В. Зайцева, собственный монетный двор (Зайцев. 2004). Выявлено свыше 500 серебряных монет 2 номиналов (деньга и половина деньги) 22 типов и еще большего числа их вариантов, а также неск. медных пулов, охватывающих, по датировке Зайцева, весь период правления П. Д. в своем уделе (Там же). Поступления от торговых и проездных пошлин помогли князю преодолеть тяжелые последствия набега Едигея в 1408 г. и неск. пандемий (1408, 1417-1418, 1425-1427).

В политической сфере Дмитров был важен в контексте взаимоотношений с Тверским великим княжеством и Новгородской республикой. Регулярное участие П. Д. с отрядами в военных кампаниях свидетельствует о наличии местной корпорации служилых вотчинников, бояр, вольных слуг (детей боярских), состоявшей из представителей местных фамильных кланов (Карповы/Карповичи, Курчевы, Кушелевы, Ушаковы, Орловы, Тургеневы, Огарёвы), старомосковских, в т. ч. боярских родов (Сабуровы, Всеволож-Заболоцкие, Сорокоумовы-Глебовы, Кутузовы, Новосильцовы), а также выходцев из Орды (Старковы-Серкизовы). Сложилась структура вотчинной собственности (крупной, средней и мелкой), материально обеспечивавшая военную службу владельцев вотчин. П. Д. и его супруга имели принадлежавшие им лично села, в т. ч. в ближайшем окологородье Дмитрова. Так, крупный комплекс, отданный вдовой П. Д. в московский Богоявленский мон-рь по завещанию мужа, именуется «его селом». Возможно, с. Дятелинское с 18 деревнями и всего лишь 3 пустошами (через 5-6 лет после пандемии 1425-1427), с обширными пахотными угодьями, сенокосами и лугами, находившееся в 10-12 км от Дмитрова, являлось «ближней» летней резиденцией П. Д. Рядом с этим селом находился Воскресенский мон-рь, основание к-рого скорее всего связано с устройством резиденции П. Д. По соседству располагались вотчины Успенского собора Московского Кремля (с. Высокое) и московского в честь Вознесения Господня женского монастыря (с. Подмошье). Вероятно, и их появление в ближайшей местности к Дмитрову связано с покровительством им П. Д. Другие сферы княжеского хозяйства (конюшенный, стольничий, чашничий, ловчий пути) размещались в пойменной долине р. Яхромы и ее притоков, а также в восточной и юго-восточной московских волостях его удела.

П. Д. покровительствовал местным мон-рям. Так, Мефодиев Пешношский (Песношский) во имя святителя Николая Чудотворца мужской монастырь получил от него неск. сел. Борисоглебский мон-рь в Дмитрове, если и не был основан самим П. Д., то именно при нем стал придворным и получил архимандритию. В записи синодика обители, сделанной при жизни князя и, весьма вероятно, еще до рождения у него сына Ивана (он не упом.), П. Д. назван «великим князем». Такое обозначение статуса князя объясняется придворным положением обители и упомянутым выше случаем пребывания П. Д. во Владимире с определенным набором полномочий. Подтверждением этого статуса является и то, что один тип т. н. союзных денег содержит косвенную отсылку на П. Д. как на вел. князя: на лицевой стороне помещено имя П. Д.; на оборотной - надпись «великий князь» при отсутствии имени.

Как крестник прп. Сергия Радонежского П. Д. сохранял особые отношения с Троице-Сергиевым монастырем. Скорее всего он финансово участвовал в возведении там каменного Троицкого собора, а на завершающей стадии передал обители исключительные права на рыбные и бобровые ловли в Терменёвском омуте и р. Воре на значительном ее протяжении. Сохранившийся подлинник акта был явно составлен в мон-ре при посещении П. Д. обители, что удостоверяет точная дата - 4 авг. 1423 г. Она символична: вклад был сделан в день памяти Евдокии, мц. Персидской (по всей видимости, патрональной святой матери П. Д.), и за день до праздника Преображения Господня. Ок. 1432-1434 гг. кнг. инокиня Евфросиния отдала в обитель свое приданое - с. Новое - для поминания П. Д. и «своих детей» (АСЭИ. Т. 1. № 100. С. 80).

Вдова П. Д. пережила мужа почти на 40 лет, скончавшись в 1466 г. Она владела рядом сел в Дмитрове, отдельными московскими волостями Дмитровского удела (в частности, вол. Куней), но прежде всего завещанной ей П. Д. обширной верейской вол. Илемна. Местом ее проживания был Вознесенский мон-рь в Московском Кремле, у нее сохранился небольшой штат светских лиц, в т. ч. бояр и боярынь из двора П. Д. После кончины Евфросинии вел. кн. Московский Иоанн III Васильевич вложил вол. Илемну в Троице-Сергиев мон-рь «по душам» П. Д. и его супруги на исключительных условиях: игумен обители должен был «ведать и держать» Илемну «по старине, как была Илемна за моим дядею за князем Петром Дмитриевичем и за моею теткою княгинею Ефросиньею» (подлинник грамоты сохр. в архиве Троице-Сергиевой лавры, публ. см.: АСЭИ. Т. 1. № 342. С. 250).