ЛУКА

Иванов Тверитин (XVII в.), свящ., муз. теоретик, распевщик, переписчик. В «Сказании о зарембах» (кон. XVII в.) первым в группе «русских философов», занимавшихся в царствование Михаила Феодоровича усовершенствованием древнерус. системы муз. письма с помощью «окозрительных» помет, упоминается «москвитин, [церкви] Николая Явленского чудотворца из-за Обратцых ворот поп Лука» (ГИМ. Син. певч. № 219. Л. 377 об.). Каменная ц. Николы Явленного «за Арбатцкими вороты», «в Стрелецкой слободе», возведенная по приказу Бориса Годунова в 1593 г. (Забелин И. Е. История города Москвы. М., 1905. Ч. 1. С. 162), была одним из московских приходских храмов, причт к-рого получал «ругу» - жалованье из государевой казны. Из документов известно, что в кон. 20-х - 30-х гг. XVII в. Л. служил там диаконом (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 529. Л. 27 об.; № 530. Л. 57 об.; № 531. Л. 65 об.; № 532. Л. 67; № 533. Л. 66; № 534. Л. 54; № 535. Л. 54), а в 40-х гг.- священником (Там же. № 536. Л. 93 об.; № 537. Л. 102 об.; № 538. Л. 91 об.; № 539. Л. 24 об.; № 540. Л. 84 об.), получая денежное жалование, а также годовые и праздничные сукна на общую сумму 4 р. С 1649/50 г. в той же церкви на его месте служил «сын его поп Назарей» (Там же. № 540. Л. 189).

Как дидаскал Л. создавал собственные мелодические варианты строк («Лукин роспев» в «Выписке розводным фитам и мудрым строкам… изо всех владычных праздников» - ГИМ. Син. певч. № 219. Л. 400; «верхняя» строка песнопения 8-го гласа из Октоиха, текст к-рого не сохранился,- РНБ. Тит. № 4455. Л. 161) и целых песнопений («Лукин роспев» славника на Богоявление «Преклонил еси главу» в стиле большого распева - РНБ. Кир.-Бел. № 638/895. Л. 97 об.- 98 об.).

В певч. сборнике 30-х гг. XVII в. (ГАЯО. Колл. ркп. Оп. 1. № 459/97) содержатся разделы «Ирмосы» (Л. 62 об.) и «Триоди воскресныя» (т. е. Стихирарь постный) «Никольскаго дьякона Явленскаго, москвитина священнодьякона Луки Ивановича Тверитина» (Л. 291), оба с ремарками «С его переводу списаны». В рукописи имеется вкладная полистная запись: «Лета 7165 [1657] месяца марта в 1 день Ярославля Поволскаго Толскаго монастыря… черной дьякон Лаврентий, что был у Николы Чудотворца в Рубленом городе... А подписал сам черной дьякон Лаврентий» (Л. 2-463), сделанная той же рукой, что и приписки к разделам с песнопениями Л. Вероятно, в записи идет речь именно о ц. Николы Явленного, находившейся у Арбатских ворот в Земляном городе, ранее - Деревянном городе, к-рый в 30-х гг. XVII в. был укреплен земляным валом и острогом - «рубленным городом». Согласно ружным книгам нач. 40-х гг. XVII в., когда Л. стал священником ц. Николы Явленного, место диакона занял некий Леонтий, а в 1645 г. Леонтия сменил др. диакон - Ларион (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 536. Л. 93 об.; № 537. Л. 103; № 538. Л. 91 об.); по всей вероятности, Леонтий незадолго до этого принял монашеский постриг и получил новое имя Лаврентий. Др. разделы сборника также имеют ремарки Леонтия об авторе или происхождении «переводов», следов., рукопись была составлена на заказ со специально подобранных образцов или списков («переводов») певч. книг.

Употребление Леонтием (Лаврентием) отчества «с вичем» свидетельствует о его большом уважении к Л., в XVII в. это практиковалось только по отношению к лицам из высшего общества (членам царской семьи, боярам и высшим придворным чинам, князьям), но, вероятно, допускалось и между образованными людьми одного социального статуса. Приведенное Леонтием прозвище Л.- Тверитин - указывает на Тверь как на место прежнего проживания (или рождения) Л. или скорее всего его предка, поскольку сам мастер обычно именуется москвитином.

Крюковой текст сборника не содержит «окозрительных пометок», что подтверждает сведения «Сказания о зарембах» о работе Л. над усовершенствованием нотного письма уже в сане священника, т. е. в 40-х гг. XVII в. В бытность диаконом он, как и мн. знатоки церковного пения, занимался перепиской певч. книг. Созданные им рукописи («переводы») Ирмология и Стихираря постного стали образцами для написания соответствующих разделов сборника.

В сборнике отсутствуют песнопения или их фрагменты авторства Л. Однако сами распевщики не делали указаний на авторство своих распевов: подобными ремарками творения мастеров обычно сопровождали их ученики, а также те, кто хорошо знал распевы разных традиций и кому было интересно их исполнять, сравнивать, переписывать (певчие, заказчики, писцы и т. д.). Внимательное изучение песнопений, представленных в копиях с «переводов» Л., возможно, позволит обнаружить его новые произведения.