САМОКРЕСТЫ

(Самокрещенцы), старообрядцы-беспоповцы, самостоятельно совершавшие над собой обряд Крещения; течение представлено несколькими малочисленными согласиями. Прот. А. И. Журавлёв считал, что С. появились во 2-й пол. ХVIII в.; основателем самокрещенства, по мнению архиеп. Феофилакта (Лопатинского), был «простой мужик» Роман Даниловец. Наиболее последовательно учение С. изложено в сочинении ХIХ в. (ГИМ. Щук. № 95), в котором содержится обоснование самокрещения, совершённого 7 окт. 1784 г. Евфимием, основателем согласия странников (это было уже 3-е крещение в жизни Евфимия: 1-е он принял, по-видимому, в правосл. Церкви, 2-е - у старообрядцев, последнее - при начале страннической жизни). В сочинении отмечено, что крещение Евфимия стало началом самокрещенства («породило последствие христианства»). Оправданием для Евфимия, по мнению автора, служат сведения, изложенные Феодором Чтецом в «Троякой истории» (кн. 2, гл. 13 - «О христианских общинах в Индии»). Феодор Чтец сообщает, что во время войны с Персией в V в. Индия захватила неск. пленников, среди к-рых были 2 некрещеных юноши, веровавшие во Христа. Когда корабль, на к-ром они плыли, пристал к инд. берегу, юноши упросили охранявшего их сторожа разрешить им умыться. Один погрузился в море, призвал Св. Троицу и нарек себе имя Созонт, затем крестил своего друга и назвал его Захарией. Оба стали христианами «образом и житием», крестили многих в Индии, создали храм во имя Св. Троицы (РГБ. Ф. 732. № 117. Л. 10-18). В сочинении XIX в., посвященном Евфимию, высказано мнение о том, что староверы появились задолго до раскола Русской Церкви - в Смутное время. Христиане, недовольные нашествием царей-самозванцев, решили не подчиняться власти и скрыться в глухих местах, в т. ч. в Крымских горах. Евфимий, как считает автор сочинения XIX в., имел общие учение и веру с крымскими пустынниками, но из-за больших расстояний не смог с ними встретиться (ГИМ. Щук. № 95. Л. 112). С. оправдывали свое учение также ссылками на жития древних святых, крестивших себя перед мученической кончиной: равноап. Феклы, мц. Дросиды Римской, мучеников Порфирия, Филимона, Гаведдая, вмц. Марины Антиохийской, прп. Феофана, крестившего себя, а затем раскаявшуюся блудницу (РГБ. Ф. 732. № 117. Л. 8-9). Близкие по смыслу рассуждения встречаются и в ряде других рукописей (Маркелов Г. В. Памятники старообрядческой историографии в фондах Древлехранилища Пушкинского Дома // ТОДРЛ. 2004. Т. 55. С. 148). Похожие сюжеты нашли отражение в «Цветнике», напечатанном В. Гавриловым в 1879 г. в тайной типографии странников (Вознесенский А. В., Мангилёв П. И., Починская И. В. Книгоиздательская деятельность старообрядцев (1701-1918): Мат-лы к словарю. Екат., 1996. С. 26-27). Известно соч. 1837 г. «Истинный и неложный путь ко спасению» саратовского мещанина-самокреста Т. В. Бондарева, в нем проводится мысль, что можно остаться правосл. христианином без видимой Церкви и иерархии (Кустодиев. 1862).

С. были выходцами гл. обр. из поморского согласия (см. Поморцы) и Спасова согласия; беспоповцы обвиняли С. в еретичестве. М. Фасмер сообщает, что самокрещение проводилось дождевой водой, к-рую собирали в сосуды из молодых веток (Фасмер М. Этимологический словарь рус. языка. М., 19872. Т. 3. С. 554). Это перекликается с совр. рассказом последовательницы страннического согласия о том, что, в случае если некому окрестить, можно окреститься дождем. Наиболее известным учителем самокрещенства был А. М. Запьянцев (1849 - окт. 1916), первоначально принадлежавший к спасовцам-нетовцам и в 70-х гг. XIX в. ставший главой С. Запьянцев, живший в с. Толба Сергачского у. Нижегородской губ. (ныне Сергачского р-на Нижегородской обл.), вел активную полемику со старообрядцами разных согласий: спасовцами, странниками, последователями Белокриницкой иерархии, поморцами. К 1916 г. Запьянцев собрал свою последнюю книгу: «О Промысле Божием человеческого рода», в к-рой вновь проводил любимую мысль о необходимости перекрещивать присоединяющихся к С. (РГБ. Ф. 732. № 233).

С. иногда объединяют с «некрещеными» староверами (некрестяками), но это разные согласия. Некрестяки заменяли крещение «желанием его и надеванием простого крестика с раздачей милостыни» (Добронравов В. Г. Краткая история рус. раскола, известного под именем старообрядчества. Вольск, 1902. С. 16), они не имели наставников. Свои воззрения члены этого согласия обосновывали ссылками на 4-ю гл. Кормчей книги, где говорится, что «восхищающие недарованное им раздражают Бога... Ни диакону убо приносити жертву несть достойно, ни крестити кого» (Кормчая. М., 1653. Л. 303 2-го счета), и на главу из «Книги о вере» «Об отступлении юнитов: об умерших без крещения, погребения и спасшихся» (Книга о вере. М., 1896. Л. 203-217 об.). Наиболее созвучными их настроениям являются слова из «Камня веры» митр. Стефана (Яворского): «Вожделение Крещения в неких случаях и нуждах вменяется вместо самого Крещения, сиречь, егда кто не крещен водою и Духом страждет и умирает за Христа или егда кто умирает и презельным вожделением креститься желает, не имати крещающего или времени по крещению удобного» (Камень веры. М., 1749. С. 419). Некрестяки, жившие в Васильсурском и Макарьевском уездах Нижегородской губ., где их называли «строгими нетовцами», собирались на соборную молитву в отличие от некрестяков, живших в селах Шировка и Андреевка Вольского у. Саратовской губ. и называвших себя «нетовцами-вожделенцами». В 1928 г. апологет согласия М. С. Резаев написал «Объяснение», где изложил расхождение между учением некрестяков и новоспасовцев. Некрестяки считали, что «вместо бесчисленных иереев один вечный Архиерей, камень краеугольный Христос Сын Божий... Теперь мы зло сотворим, если будем самочинно избирать какого-либо настоятеля и духовника»; часовни и общественные молитвенные дома в такое «горько плачевное время» строить нельзя, на молитву нужно собираться «в простом доме или келии... якоже Господь повелел»; нельзя отправлять «церковную торжественную службу... которую совершали священники в соборных церквах». Община некрестяков была известна в 90-х гг. XIX в. в Вольске Саратовской губ. В Самарской Луке до сих пор сохраняется малочисленное согласие бескрестных староверов, к-рые никогда не носили креста.

Самокрещенскую основу имеют согласия дырников, средников, левяков, рябиновцев. Дырники, не отрицая иконопочитания, не поклонялись ни старым иконам, считая их оскверненными, ни новым, потому что нет священников, чтобы их освятить. Они или молились в доме на восток, или проделывали для моления дыру в вост. стене дома. Распространены были в Поволжье, но изредка встречались и в др. местах. Средники также были малочисленны, получили название от того, что они в среду праздновали 1-й день Пасхи. В г. Спасске Тамбовской губ. (ныне Пензенской обл.) в 60-х гг. XIX в. идеи средников развивали Марфа Ивановна Уралка и ее последователь Кирилл Алексеев. Средники жили также на Ср. и Н. Волге. В 1-й трети ХХ в. группа средников переселилась в Краснодарский край, затем в Майкоп (Республика Адыгея), где несколько последователей согласия жили в 80-х гг. XX в. Молиться не собирались, но знали свое согласие и имели старопечатные книги.

В XIX - нач. XX в. рябиновское согласие (согласие «по кресту», «по кресту честному») было известно гл. обр. в Казанской губ., в основном в селах Лаишевского у.- Монастырский Урай, Урахча, Анатыш, Мельничий Починок, а также в Чистополе и в Чистопольском у.- в селах М. Толкиш, Елантово, Чистопольские Выселки. Число рябиновцев в Казанской губ. в XIX - нач. XX в. колебалось от 67 до 3549 чел. Согласие «по кресту» известно было также на Урале и в Зауралье. Согласие получило свое название от обычая поклоняться рябиновому кресту, заменявшему, по мнению рябиновцев, истинный Крест Христов, состоявший из кипариса, певга и кедра. На рябиновом кресте не было изображения Спасителя на том основании, что Крест, обретенный равноап. Еленой, был без изображения Господа. Рябиновцы собирались вместе и молитвы заменяли чтением книг, в домашнем молении употребляли только Исусову молитву. Ссылаясь на слова ап. Павла (Евр 1. 2, 3), рябиновцы не признавали изображения Бога Отца, утверждали, что «Бог Отец неописан, и един Отеческий образ есть» Исус Христос. Детей крестили сами, чина крещения не было. Усопших провожали на кладбище без пения и чтения, только клали земные поклоны об упокоении. Из документа 1844 г. об увещании одного из рябиновцев известно, что он «с семейством своим отправляет по воскресным, праздничным дням в своих домах по 1000 поклонов, а в простые дни по 350 поклонов кроме полуночницы» (Крестьянинов. 2020. С. 145). В согласии большой известностью в 50-х гг. XIX в. пользовался наставник А. В. Лагутов, устроивший в Чистополе моленную, богадельню и уч-ще; по его имени рябиновщину нередко называли «лагутовщиной». К 60-м гг. XIX в. в Чистополе насчитывалось более 500 рябиновцев. Рябиновцы жили также в Нижегородской, Самарской губерниях и в С.-Петербурге. После издания 17 апр. 1905 г. имп. указа «Об укреплении начал веротерпимости» рябиновцы начали строить моленные, проводить службы (без пения, только с чтением), ввели чтение молитв при крещении, назначили духовников для совершения исповеди. В самой большой рябиновской моленной в Чистополе последователи собирались до кон. 90-х гг. XX в.

Левяки возникли из разделения среди С. в споре о молитве Исусовой: одни говорили, что при произнесении слов «Сыне Божий» надо при крестном знамении полагать руку на правое плечо, другие утверждали, что нужно при произнесении этих слов класть руку на левое плечо. Последние получили название «левшаки» или «левяки» (между левяками происходили споры и о том, как нести руку при совершении крестного знамения от правого плеча до левого). Своих оппонентов левяки укоряли в том, что они не освящают именем Божиим всех концов креста. Их противники обвиняли левяков в отрицании равночестности Сына Божия др. Лицам Св. Троицы.

К нач. XX в. последователей самокрещенства насчитывалось более 9 тыс. После издания указа «Об укреплении начал веротерпимости» нек-рые общины С. получили регистрацию, в частности община в деревнях Коноплянка и Заключная Княгининского у. Нижегородской губ. Значительная часть общин С. осталась незафиксированной. С., возможно переселенцы из Поволжья, отмечены в Ср. Приобье, в др. районах Сибири, на Урале.

Известны С., отделившиеся от федосеевцев и влившиеся позднее в поморское согласие. В окрестностях Самары был широко известен самокрест Матвей Андреевич (1794-1868), к-рый ушел от федосеевцев из-за того, что те не молились за царя и не признавали брака. Самокрещение его произошло в 1838 г.: надев на себя крест, Матвей Андреевич произнес: «Ныне во Христа крестился, во Христа облекохся и стах новый работник. Аз есмь христианин» (Жизнь и подвиги обитателя Симбирско-Самарской губ. Матвея Андреевича // НБ Уральского ГУ. XXII. 14. Л. 13). В окрестностях Самары вокруг него собралось более 800 последователей, живших в браке и молившихся «за державного царя», к-рые от федосеевцев получили прозвание «самокресты», сами же они себя называли «поморского законобрачного исповедания Данилова и Андреева толка, сиречь поморских, олонецких пустынножителей последователи» (Л. 16-17). Против Матвея Андреевича резко выступали такие авторитетные поморские духовные отцы, как Д. В. Батов и Т. А. Худошин. Не менее влиятельные А. А. Надеждин и И. И. Зыков, происходившие из самокрещенской ветви беспоповцев, а также позднее В. З. Яксанов, П. В. Ершов, Т. С. Тулупов признавали действительность крещения Матвея Андреевича. Обсуждение правил приема «самарских самокрестов» проходило на соборах поморцев в 1881, 1887, 1889, 1896 гг., на I Всероссийском соборе поморцев в 1909 г. в Москве (Деяния 1-го Всерос. собора христиан-поморцев, приемлющих брак. М., 1909. С. 142 (2-я паг)).